Тэлли пристально посмотрела на дверь кабины лифта. Долженбыть какой-то способ проникнуть внутрь…

Мучительно медленно к ней стали возвращаться воспоминания.Это случилось в ту пору, когда она еще была уродкой, но не так уж давно. Тэлливспомнила, как падала в темную шахту лифта. Это была одна из тех историй,которые ее часто просила рассказать Шэй — история о том, как Тэлли и Дэвидпрокрались в логово Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам…

— Крыша, — негромко произнесла Тэлли.

— Что?

— Можно пробраться в шахту лифта с крыши. Я это делала.

— Правда?

Вместо ответа Тэлли снова поцеловала Зейна. Она не помнила вточности, как ей удалось пробраться в шахту. Не важно. Главное — сохранитькураж, и тогда все вспомнится.

— Пошли.

Подняться на крышу оказалось не так-то просто — лестница, покоторой они пошли, обрывалась на третьем этаже. Тэлли нахмурилась, от отчаянияее готовность к приключениям снова померкла. В особняке Комачи подняться накрышу было легче легкого.

— Приплыли, — заключила она. — А что жеместные жильцы делают, если начинается пожар?

— Камни не горят, — отозвался Зейн и указал намаленькое окошко в конце коридора. Сквозь витражные стекла падали яркиесолнечные лучи. — Вон же выход, — сказал он и стремительно зашагал кокошку.

— Что? Ты собираешься забраться на крышу по наружнойстене?

Зейн высунул голову из окна и, посмотрев вниз, присвистнул.

— Высота — лучшее средство для куража.

Тэлли нахмурилась. Такой кураж для нее был, пожалуй,чересчур.

Зейн встал на наружный подоконник и ухватился за верхнийкрай окна. Потом медленно полез вверх, и наконец Тэлли остались видны толькоего ботинки, стоящие на каменном выступе снаружи. Ее сердце снова забилосьчаще, она даже почувствовала пульс в кончиках пальцев. Мир снова стал острым, какосколки льда.

Долго-долго ноги Зейна не двигались, потом сместились к краювыступа. Наконец он встал на цыпочки, сохраняя хрупкое равновесие.

— Что ты там делаешь? — спросила Тэлли.

Словно бы в ответ ботинки Зейна медленно поднялись в воздух.Потом Тэлли услышала звук подошв, шаркающих по камню. Она высунула голову вокошко и посмотрела вверх.

Зейн висел на карнизе, болтая ногами и стараясь найти точкуопоры. Но вот он все-таки нащупал ботинком трещину между камнями, уперся,подтянулся на руках, забросил ноги на карниз и исчез из виду.

В следующее мгновение появилось его лицо с улыбкой от уха доуха.

— Давай сюда!

Тэлли опустила голову, сделала глубокий вдох и положила рукина каменный выступ. Камень оказался шершавым и холодным. Из-за сквознякаволоски у Тэлли на руках встали торчком.

— Главное — чтобы просветленность не пропала, —тихо проговорила Тэлли и, усевшись на подоконник, свесила ноги за окно.

Сидеть на камне было холодно. Она бросила взгляд вниз. Доземли было далеко, как и до опавшей листвы и корней деревьев, на которые онаупадет. Подул ветер, раскачал ближайшие ветки, и Тэлли отчетливо увидела каждыйсук. В ноздри ударил резкий запах сосны.

«Пропадет тут просветленность, как же», — с тоскойподумала Тэлли.

Труднее всего было встать. Поднимаясь на ноги, Тэллиухватилась одной рукой за оконную раму, а другой попыталась нащупать хотькакую-нибудь выбоину или выступ в наружной стене. Вниз она больше смотреть нерешилась. В прохладном камне хватало вмятинок и трещинок, но за любую из нихможно было уцепиться только кончиками пальцев.

Полностью выпрямив ноги, Тэлли на миг замерла. Она чуть-чутьпокачивалась на ветру, словно незакрепленная и слишком высокая башня.

— Красотища, правда? — послышался сверху голосЗейна. — Ты, главное, за карниз ухватись.

Тэлли оторвала взгляд от стены прямо перед собой ипосмотрела вверх. До края крыши она никак не могла дотянуться.

— Эй, это нечестно. Ты выше меня ростом.

— Нет проблем.

Зейн протянул ей руку.

— А ты точно сможешь меня удержать?

— Перестань, Тэлли-ва. Зачем нужны хирургическиукрепленные мышцы, если мы не станем их использовать?

— Использовать для самоубийства? — прошепталаТэлли, но потянулась и схватила Зейна за руку.

Новые мышцы оказались сильнее, чем она предполагала. Стоилотолько ее пальцам сомкнуться вокруг запястья Зейна, и она с легкостьюоторвалась от подоконника. Свободной рукой Тэлли ухватилась за край крыши исумела найти выбоину в стене, чтобы упереться ногой. Тэлли охнула — и вследующее мгновение перекатилась через карниз на крышу. Она распласталась натаких чудесных, надежных камнях и расхохоталась от облегчения.

Зейн улыбнулся.

— Да, я не ошибся.

Тэлли устремила на него вопросительный взгляд.

— Я ждал кого-то вроде тебя.

Красавцы и красотки не краснеют. По крайней мере, они некраснеют, как уродцы, но Тэлли, чтобы хоть как-то скрыть смущение, охватившееее после слов Зейна, пришлось торопливо вскочить на ноги. Выбираясь на крышучерез окно, они серьезно рисковали, и от волнения взгляд Зейна стал совсем ужневыносимо пронзительным.

С крыши открывался вид на башни Нью-Красотауна, на зеленыеленты увеселительных садов, сбегающих к холму в центре города. Напротивоположном берегу реки уже проснулся Уродвилль. На футбольном полеуродцы-новички гоняли черно-белый мяч. Ветер донес яростный свист судьи. Всеказалось чересчур отчетливым и близким. Чувства Тэлли по-прежнему былиобострены, в памяти еще были живы те мгновения, когда она висела под карнизом,держась за руку Зейна.

Каменная крыша была плоской, над ней возвышались только тривентиляционных короба, высоченная мачта ретранслятора и металлическая будкаразмером не больше биотуалета в Уродвилле. Тэлли указала на эту будку.

— Она прямо над лифтом.

Они пошли по крыше. На старинной двери будки — покрытомржавчиной листе металла, какие в изобилии усеивали Ржавые руины, были неуклюженацарапаны буквы и цифры: ВАЛЕНТИНО 317.

— Ты молодчина, Тэлли, — с усмешкой проговорилЗейн.

Он рванул дверцу на себя, но она оказалась закрыта нановенькую блестящую цепочку, на которой висел такой же блестящий металлическийпредмет вроде коробочки. Цепочка с жалобным скрежетом натянулась.

— Гм-м…

Тэлли пристально уставилась на механизм, за счет которогоцепочка удерживала дверь в закрытом положении.

— Это называется, — изо всех сил напрягая память,проговорила Тэлли. — Кажется, это называется… висячий замок. — Онаощупала пальцами коробочку, пытаясь вспомнить, как действуют замки. —Такие были в Дыме. Их вешали, чтобы сберечь вещи от кражи.